П р е д и с л о в и е
Чтоб облегчить читателю
понимание самой сущности нижеследующих статей, я кратко выясню,
чтó я разумею под словом логос и почему, выпуская в свет
свою книгу, даю ей воинственное заглавие: борьба.
В слове логос для
меня объединяются все особенности той философии, которая
основательно забыта современностью и которая мною считается
единственно истинной, здоровой,
нужной. Λόγος — есть
лозунг, зовущий философию от схоластики и отвлеченности вернуться
к жизни и, не насилуя жизни схемами, наоборот, внимая ей,
стать вдохновенной и чуткой истолковательницей ее
божественного смысла, ее скрытой радости, ее глубоких задач.
Если рационализмом называется философия, которая сознательно
избирает органом своего исследования ratio, т. е. формальный
рассудок, оторванный от полноты и бесконечного многообразия
жизни, то позволительно назвать логизмом такую философию, которая
отрицает рационализм в самом корне, которая избирает органом своих
постижений Λόγος, т. е.
разум, взятый вне отвлечения от живой и конкретной
действительности, ей сочувственный и ее имманентно проникающий.
Логос есть коренное и глубочайшее единство постигающего
и постигаемого, единство познающего и того объективного
смысла, который познается. Истина этого первоначального
единства была открыта великой эллинской философией и с незабвенной
силой возведена на новую ступень сознания в глубоком умозрении и
глубочайшем внутреннем опыте христианства. Развивая отдельные
стороны логистического миропонимания, я сознательно определяю,
таким образом, свою философию как философию христианскую.
Отсюда понятно,
почему за логизм приходится бороться. Высшие ценности,
величайшие святыни — возбуждают и самую ожесточенную борьбу.
Дух самоутверждающейся гордыни, дух времени и большинства — всегда
восстает против таинственной истины воплощения Слова. Рационализм
глубочайшим образом отрицает все святыни логизма, и никогда, кажется, за
всю историю мира рационализм не был такой огромной, исторической силой,
как в наше время. Для того чтоб пронести святыни логизма сквозь строй
современного мышления, нужна борьба не на жизнь, а на смерть, нужно
оружие стальной неумолимо отточенной логики.
Вот отчего пафос борьбы
проникает всю книгу. «Смерть зови на смертный бой». Если б я не видел
в рационализме — этом кумире современности — смерти и величайшей
духовной опасности, я бы не боролся с ним столь настойчиво и упорно.
Но, я думаю, чуткое ухо сквозь ожесточение «логической» борьбы
расслышит и иные мотивы моего философствования: мою веру и мою любовь.
2 марта 1911 г.
