Ю. Шеррер о В. Ф. Эрне.
Вступительная статья к книге издания 1991 года.

ВЛАДИМИР ФРАНЦЕВИЧ ЭРН

     В плеяде русских мыслителей начала XX века, эпохи, которая характеризуется как «ренессанс» или «серебряный век» русской культуры, Владимиру Францевичу Эрну принадлежит видное место. Однако до настоящего времени его работы привлекали мало внимания. Не совпадают даже биографические данные, приведенные в классических работах по истории русской философии (В. В. Зеньковский, Г. Флоровский, Н. О. Лосский, Н. Зернов ^*1*).
     Недостаток внимания, уделявшегося до сих пор В. Ф. Эрну, отнюдь не свидетельствует о второстепенности его взглядов и трудов. Напротив, во многих отношениях Эрн является представителем своей эпохи, глашатаем ее духа, особенно в том, что касается попытки объединить философию и религию с целью. создания религиозной метафизики, — попытки, нашедшей в то время самое яркое выражение в деятельности различных религиозно-философских обществ Москвы, Санкт-Петербурга, Киева. В любом случае Эрн в этом историческом контексте предстает неоспоримо оригинальным.
     Владимир Францевнч Эрн родился в 1882 г. в Тифлисе (его отец Франц Карлович — полушвед, полунемец, лютеранин; мать — Ольга Павловна Райская — полурусская, полуполька, православная). После окончания гимназии Эрн изучал в 1900—1904 гг. философию в Московском университете. Наибольшее влияние на него оказали профессора С. Н. Трубецкой и Л. М. Лопатин. В то время его связывала тесная дружба с В. П. Свенцицким, П. А. Флоренским, А. В. Ельчаниновым, а также с С. М. Соловьевым и Андреем Белым. На основе этого дружеского кружка, интересы которого были связаны прежде всего с религиозными и философскими проблемами, в качестве непосредственного отклика на события 9 января в Москве в феврале 1905 г. было образовано «Христианское братство борьбы». Настоящими основателями и выразителями главной идеи этого «Братства» — создать специфически русский христианский социализм, другими словами, социализм, базирующийся не только на общехристианских догматах, но и на более частных особенностях русского православия, — были Эрн и его ближайший друг Валентин Павлович Свенцицкий.
     Вместе они выработали главные пункты программы «Христианского братства борьбы», так же как и основные элементы, составляющие тот социализм, который отвечал бы замыслам «Братства». Несмотря на то, что далеко не всегда можно различить, кому из двух авторов принадлежит та или иная мысль, некоторые из этих основных идей представляют для нас интерес в силу их исключительной важности для духовного и идейного развития Эрна.
     Настоящая христианская общественность, предполагающая полное упразднение частной собственности, должна занять место государства, даже если это последнее будет основываться на принципах христианской политики. Прототипом христианской общественности является, по мнению Эрна, коммунизм, на принципах которого строились общины первых христиан. Русское православие, которое должно вновь обрести свой первоначальный дух, привнесет в этом случае наряду с принципом соборности и необходимую базу для решения социальных проблем. Любовь, свобода личности, идея церковной общины, основанной на коллективной собственности, так же как столь характерный для православия апокалипсический элемент, делают Россию местом, предназначенным для осуществления вселенской истины богочеловеческого. Вслед за Владимиром Соловьевым основатели «Христианского братства борьбы» рассматривали историю как поступательное движение богочеловечества, а прогресс в истории как бого-человеческий процесс, в котором равнозначны действия Бога и человека. Этот процесс может быть реализован лишь подлинной общиной, религиозной и христианской, которая возможна только в России. Поэтому усилия либерального духовенства, направленные в 1905 — 1906 гг. на то, чтобы добиться реформ в структуре Православной церкви, разоблачались ими как «либеральное христианство» и противопоставлялись апокалипсической и революционной концепции «подлинного» христианства и «подлинного» православия.
     Мы не располагаем информацией о «Христианском братстве борьбы» после 1907 г.; известно очень немного документов, касающихся его деятельности, поскольку эта организация была вынужденно подпольной. Самая первая статья Эрна, «Христианское отношение к собственности», была подготовлена в рамках деятельности этой организации и опубликована в журнале «Вопросы жизни» ^*2*, который служил точкой соприкосновения Эрна с группой Мережковского и Розанова, с одной стороны, и с группой Булгакова, Аскольдова и Франка — с другой. Другие статьи Эрна, написанные в этот период, появлялись в недолговечных журналах, таких как «Век», «Церковное обновление», «Живая жизнь», «Религия и жизнь», «Северное сияние» и других, возникавших в связи с попытками обновления в кругах прогрессивного православного духовенства и интеллигенции, занятой религиозными проблемами. С этого времени Эрн очень четко отделяет себя от неохристианства Мережковского и от центра его деятельности, Санкт-Петербургского религиозно-философского общества. На одном из заседаний этого общества философ С. А. Аскольдов провел разграничение между сторонниками «нового религиозного сознания», стремящимися основать новую универсальную религию и совершенно новую церковь, т. е. группой Мережковского, и приверженцами «старого» религиозного сознания, такими как Эрн и Свенцицкий (к ним относился и сам Аскольдов), ищущими обновления православного христианства исходя из принципа соборности ^*3*. Именно эта идея наряду со стремлением вернуть метафизику к ее религиозным истокам и развить таким образом религиозную философию в духе Владимира Соловьева была положена в основу при образовании Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева в Москве. Эрн входил в это общество с момента его возникновения (конец 1905 — нач. 1906 г.). Членами-основателями его были С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой, В. П. Свенцицкнй, П. А. Флоренский и, позднее, Вяч. Иванов и Н. А. Бердяев. Его деятельность оказала значительное влияние на интеллектуальное развитие Эрна. В сильной степени воздействовали на него и идеи, исходившие от издательства «Путь», отличавшегося четко славянофильской направленностью. Это издательство, с которым он тесно сотрудничал, было основано в 1910 г. Маргаритой Кирилловной Морозовой, поддерживавшей Религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева в Москве, и служило распространению взглядов его членов.
     Дальнейший жизненный путь Эрна не может быть понят без обращения к полемике между издательством «Путь» и русским вариантом международного журнала «Логос», выходившего в 1910 — 1915 гг. в издательстве «Мусагет». «Логос» представляли Э. К. Метнер, Ф. А. Степун, С. И. Гессен и с 1911 г. — Б. Яковенко. Именно в споре с «Логосом», полагавшим, что «философские изыскания в конечном итоге должны привести к наднациональному слиянию их результатов», и в соответствии с этим ратовавшим за «наднационализм в философии» ^*4*, Эрн формулировал свои собственные философские идеи. Эти последние основывались на категорическом отрицании неокантианства и, далее, всей современной западной философии, что в конце концов должно было привести к утверждению самостоятельн ой русской философии. «Редакция «Логоса», — вспоминает один из ее старейших членов-основателей, Ф. А. Степун, — была в постоянном конфликте с Эрном, будь то на заседаниях «Религнозно-философского общества» или в библиографическом разделе нашего журнала. В своей устной и письменной полемике Эрн пытался доказать, что мы, представители научной философии, порвавшие с древней христианской традицией, не имеем ни малейшего права оперировать понятием Логос, взятым у Иоанна Богослова, и профанировать его. Этот тезис находил живейший отклик в православных ушах» ^*5*.
     Начиная примерно с 1910 г. озабоченность Эрна проблемами, связанными с религией и церковью, а также его интерес к социализму отодвинулись на второй план, уступив место размышлениям о роли России в противостоянии Востока и Запада.
     Сборник статей «Борьба за Логос», вышедший в 1911 г., а также ряд работ о В. С. Соловьеве и Г. С. Сковороде ^*6* ярко свидетельствуют о философских идеях Эрна и о его стремлении раскрыть оригинальность русской философской мысли.
     Разразившаяся первая мировая война придала новую остроту размышлениям Эрна об антагонизме Востока и Запада, роли России и значении русской философской мысли. Критика Эрном Западной Европы теперь ограничивается в основном критикой духовных и культурных основ Германии. Кульминации эта критика достигает в докладе Эрна «От Канта к Круппу», с которым он выступил на публичном заседании Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева 6 октября 1914 г., а также в сборнике статей «Меч и крест» и брошюре «Время славянофильствует. Война, Германия, Европа и Россия».
     В то же самое время Эрн готовится к университетской карьере. В 1914 г, он заканчивает свою магистерскую диссертацию и в 1916-м докторскую: обе были посвящены итальянским религиозным философам XIX века, первая — Антонио Розмини, вторая — Винченцо Джоберти ^*7*. Интерес Эрна к этим философам был вызван в первую очередь тем, что их труды доказывали возможность существования «онтологизма» и в рамках западной культуры. «Онтологизм» для Эрна — это возврат к бытию, к природе, к реальности вечной и подлинной, возврат, который возможен в конечном итоге только через церковь. Этот «онтологизм» реализуется религиозной культурой Востока в большей степени, чем культурой Запада. Эрн противопоставляет ему распространенный в западной мысли психологизм, т. е. явный индивидуализм, особенно развившийся после Реформации.
     Два фундаментальных принципа, характеризующих один — восточную, другой — западную культуру, Эрн именует Λόγος и Ratio — или логизмом и рационализмом. Для него Логос — это разум, который имманентно пронизывает живую и конкретную реальность. Ratio — это формальный рассудок, оторванный от бесконечной множественной жизни. Как онтологизм, персонализм, философия свободы и, более того, божественный принцип, как смысл бытия в целом, Логос — это принцип философии христианского Востока. Ratio же как меонизм, имперсонализм, механицизм и детерминизм есть принцип всей западной философии в Новое время.
     Касаясь этой оппозиции между Востоком и Западом, С. Л. Франк упрекнул Эрна в том, что он возвращается к славянофильской идее антагонизма между западной рассудочностью и восточной целостностью, приписывая, таким образом, все возможные достоинства русской и восточной мысли ^*8*. Показательно ответное возражение Эрна: противопоставляя Ratio и Логос, он противопоставляет два познавательных начала, а не две культуры, не Россию и Запад ^*9*. Но именно этот аргумент Эрна может рассматриваться как характерное начало неославянофильской мысли: оппозиция между двумя философиями или двумя цивилизациями. Антагонизм Восток — Запад не есть, таким образом, феномен двух различных культур, но антиномия между Ratio и Логос. Речь идет о двух принципах, не только фундаментально враждебных друг другу, но взаимоисключающих, не могущих в конечном итоге сосуществовать. Как следствие — конфликт между этими двумя принципами становится неизбежным ^*10*, это конфликт, который в конце концов не может быть разрешен иначе как военным столкновением.
     С 1910 г. в своих спорах с Франком Эрн уже говорил о необходимости решительной борьбы, битвы между Ratio и Логосом, хотя и в плане теоретическом ^*11*. Но не становится ли чисто философская дискуссия, которую Эрн подразумевал сначала, беспредметной, когда у противника философская мысль и военная акция настолько тесно слиты» что, как это показал Эрн, одна предполагает другую и наоборот? И то, что несколькими годами позднее Эрн мог без видимых внутренних трудностей транспонировать эту конечную битву, по происхождению философскую, в военный план очевидно, не случайно. Возможность такой «транспозиции», как кажется, уже вырисовывается в том, что Эрн примерно около 1910 г. констатирует связь между философским рационализмом и технической цивилизацией, — связь, которая ведет к совершенствованию военного арсенала, к милитаризму ^*12*. Механистическая концепция рационализма, ведущая к постоянному росту индустрии и как следствие ко все более и более механизированному образу жизни, означает для Эрна, что цивилизация, определенная им как «общественная рационализация», как «изнанка культуры», постепенно захватывает все сферы жизни. Как следствие — цивилизация все больше угрожает культуре.
     Новое видение отношений между Россией и Европой, появившееся у Эрна в годы войны, — русское дело, миссия России, которая заключается в том, чтобы побудить Европу уйти от самой себя, — вытекало из его размышлений о германской философии и в особенности о философии Канта, которая, как он считал, «в своей односторонности приводит неизбежно к Wille zur Macht и к блиндированным мечтам о всемирной гегемонии» ^*13*. Поэтому важно отстаивать универсальный, наднациональный характер возложенной на Россию задачи: быть на арене мировой войны глашатаем и защитницей вверенного ей восточного наследия, «антично-византийской» и христианской мысли, логизма. Эрн воспринимал свой философский труд, поиск нового определения мышления как личный вклад в новую русскую религиозную философию.
     Поиски истоков, первооснов онтологизма как типа мышления, как познавательного принципа приводят Эрна к необходимости исследования древнегреческой философии. Он начинает работать над большим трудом о Платоне как представителе восточного онтологизма. В начале 1917 г. в печати появляется первая часть этого сочинения под названием «Верховное постижение Платона». Однако работа эта была прервана ранней смертью В. Ф. Эрна: он скончался от нефрита 29 апреля 1917 г.

Ю. Шеррер

Примечания автора

^*1* См.: Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. Париж, 1955. С. 227—233; его же. История русской философии. Париж, 1950. Т. II. С. 459; Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 489; Lossky N. О. History of Russian Philosophy. N. Y., 1951. P. 326—328; Zernov N, The Russian Religious Renaissance of the Twentieth Century. L., 1963. P. 103—105. (Зернов Н. Русское религиозное возрождение XX века (пер. с англ.). Лондон, 1974.) (Примечание автора). сЗ

^*2* См.: Эрн В. Христианское отношение к собственности. — «Вопросы жизни». 1905. № 8. С. 246—272; № 9. С. 361—382. (Примечание автора). сЗ

^*3* См.: Аскольдов С. Л. О старом и новом религиозном сознании. — «Записки С.-Петербургского религиозно-философского общества». Спб., 1908. С. 1—28. (Примечание автора). сЗ

^*4* Предисловие к немецкому изданию «Логоса». Т. I. 1910—1911. С. 11. (Примечание автора). сЗ

^*5* Stepun F. Vergangenes und Unvergangliches. Aus meinem Leben. 1884—1914. Munchen. 1947. P. 300—301. (Примечание автора). сЗ

^*6* См.: Эрн В. Ф. Гносеология В. С. Соловьева. В: «О Вл. Соловьеве. Сборник первый». М., 1911; его же. Г. С. Сковорода. Жизнь и учение. М., 1912. (Примечание автора). сЗ

^*7* См.: Эрн В. Ф. Розмини и его теория знания. Исследование по истории итальянской философии XIX столетия. М., 1914; его же. Философия Джоберти. М., 1916. (Примечание автора). сЗ

^*8* См.: Франк С. Л. Еще о национализме в философии. — «Русская Мысль», 1910. № 1. С. 163. (Примечание автора). сЗ

^*9* См.: Эрн В. Ф. Борьба за Логос. М.. 1911. С. 125. (Примечание автора). сЗ

^*10* Там же. С. 90—91. (Примечание автора). сЗ

^*11* См.: Эрн В. Ф. Культурное непонимание. Ответ С. Л. Франку. — «Русская Мысль». 1910. № 9, перепечатано в сб, «Борьба за Логос». (Примечание автора). сЗ

^*12* Об этом, в частности. Эрн В. Ф. На пути к логизму. — В сб.: «Борьба за Логос». (Примечание автора). сЗ

^*13* Эрн В. Ф. Меч и крест. Статьи о современных событиях. М., 1915. С. 36. (Примечание автора). сЗ